Аллея звёзд — Сергей Волков - лётчик-космонавт
Сергей Волков - лётчик-космонавт, Герой России
ЦИТАТЫ:
«Я даже не мечтал быть космонавтом, потому что видел, насколько тяжело даются полёты. Видел людей, которые слетали в космос, и видел людей, которые не слетали. Я считал, что это недостижимо. Я мечтал быть лётчиком.»
«Первый раз, когда мы вывелись на околоземную орбиту, первый раз почувствовали невесомость, для организма всё было странно. То же самое при возвращении на Землю. Организм — очень адаптивная штука: через 45 суток он уже забыл, что жил на Земле. Что есть какая-то гравитация. Возвращаешься — и всё тяжёлое. Самое ужасное — ощущение одежды на теле. Мы с вами сидим и не обращаем на это внимания, а там ты внутри футболки просто болтаешься. А тут раз — она давит тебе на плечи. Подошвами чувствуешь траву, по которой идёшь.»
«Как и на Земле, бывают белые ночи — солнце не заходит за горизонт. Иногда хочется свитерок надеть, носочки шерстяные. Это градусов 17 когда. В этом плане всё как дома. Вот сейчас будет отключение батарей, а этот период, как правило, совпадает с похолоданием. И осенью то же самое.»
ИНТЕРВЬЮ:
УТРЕННЕЕ ШОУ: «Космическая неделя» продолжается. Сегодня к нам на огонёк заглянул Сергей Волков — лётчик-космонавт, Герой России, представитель первой космической династии в истории страны.
Сергей Волков: Доброе утро!
УТРЕННЕЕ ШОУ: Вы учились и выросли в Звёздном Городке, ваш отец был космонавтом, Героем СССР. Был ли хоть какой-то шанс не пойти в космонавты? Или с детства понимали, какая карьера вас ждёт?
Волков: Я даже не мечтал быть космонавтом, потому что видел, насколько тяжело даются полёты. Видел людей, которые слетали в космос, и видел людей, которые не слетали. Я считал, что это недостижимо. Я мечтал быть лётчиком.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Это всё равно где-то рядом.
Волков: Рядом, но это разное.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Вернёмся к семейной истории. Ваш отец стал родоначальником первой космической династии. Вы пошли по его стопам и совершили уже три космических полёта. Есть ли в вашей семье планы продолжить династию космонавтов?
Волков: Это нельзя спланировать, это должно прийти непосредственно от самого кандидата. Профессия сложная, с обилием всяческих неожиданностей. Поэтому, если нет внутреннего желания, то не стоит. Нужно определить, что тобой движет. Я, например, хотел быть максимально полезным для страны. Если внутреннего позыва нет, то до результата не дойдёшь. А результат — это, конечно же, космический полёт.
УТРЕННЕЕ ШОУ: В каком возрасте вы решили: «Рискну!» И что стало поворотным моментом?
Волков: Первый раз я подумал, что буду пробоваться, когда был курсантом третьего курса Тамбовского высшего авиационного училища. Подумал: если будет набор, если буду подходить по параметрам, если… Тут много «если». К тому моменту я уже два года летал самостоятельно на самолёте. Учился хорошо, комиссию по здоровью всегда проходил хорошо. Оставалось выпуститься из училища. Мобильных не было, письма писать не любил — я ходил на центральный телеграф города Тамбова, чтобы позвонить домой. Однажды позвонил, и мне отец рассказал, что молодые космонавты начали подготовку. И в этот момент я подумал о космосе. Возвращался в училище пешком, шёл рассуждал.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Получается, из уст отца услышали про молодых космонавтов, и всё — «я готов».
Волков: Не «готов», а просто подумал.
УТРЕННЕЕ ШОУ: От мысли к действию дорога недалека. Мысли материальны.
Волков: Да.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Сергей, в полёте у вас был позывной «Эридан». Вы сами его выбирали? Можно приоткрыть тайну, как придумываются позывные для космонавтов?
Волков: Это полностью лежит на плечах командира экипажа. У меня был позывной «Эридан-1», а у членов моего экипажа были: «Эридан-2» у бортинженера, «Эридан-3» у космонавта-исследователя. Это традиция. Позывной закрепляется только за командиром экипажа. Вообще-то это была сложная работа, потому что звучные позывные были разобраны: реки — орлы, ястребы (а «Воробьём» не очень хотелось быть), горы. Поэтому я поднял голову, посмотрел где там что на небе. Эридан — созвездие, которое идёт из северного в южное полушарие, а ещё — древнегреческая река. Подумал, что всё подходит.
УТРЕННЕЕ ШОУ: А нельзя какое-нибудь шутливое? Вот у вас фамилия Волков, и у вас «Волк».
Волков: (смеётся) Всё-таки мы находимся в международном сообществе, где немного другой уровень взаимодействия.
УТРЕННЕЕ ШОУ: «Хьюстон вызывает Краказябру!»
УТРЕННЕЕ ШОУ: Некоторые космонавты говорят, что адаптироваться к невесомости каждый раз непросто. Вы летали трижды. Как у вас происходит этот процесс?
Волков: Каждый раз — по-разному. Первый раз, когда мы вывелись на околоземную орбиту, первый раз почувствовали невесомость, для организма всё было странно. То же самое при возвращении на Землю. Организм — очень адаптивная штука: через 45 суток он уже забыл, что жил на Земле. Что есть какая-то гравитация. Возвращаешься — и всё тяжёлое. Самое ужасное — ощущение одежды на теле. Мы с вами сидим и не обращаем на это внимания, а там ты внутри футболки просто болтаешься. А тут раз — она давит тебе на плечи. Подошвами чувствуешь траву, по которой идёшь. Там ходить не приходится. Жена посмотрела на мои пятки и говорит: «Ну, конечно. Как у младенца».
УТРЕННЕЕ ШОУ: Мы тут узнали, что космонавты из разных стран частенько обмениваются едой. А чем отличается рацион? У японцев много рыбы? У американцев небольшой гамбургер в тюбике, картошечка фри?
Волков: Есть перечень продуктов, популярный у всех. Один из таких продуктов — наш творог с орехами. Это прямо обменная валюта. Любимое лакомство. Когда в 2008 году заканчивался наш первый полёт, и уже прилетал другой экипаж на смену, мы готовились к встрече. Стол накрывали, потому что летали до МКС тогда по старой схеме — двое суток. И мы у ребят спрашивали, что приготовить — наверняка хотелось супчику, чайку горячего. Чтобы сразу, как они зашли, после пресс-конференции, сразу что-то закинуть в организм. Майкл Фин попросил творог с орехами: «Сделайте, пожалуйста». И вот они прилетели, сели. Мы: «Вот твой творог с орехами». Он: «Почему его не делают на Земле? Это же так вкусно!» Отвечаем: «Потому что на Земле есть нормальный творог». Также у нас вкусное мясо. Ещё ты можешь заказать шесть рационов в чемоданчиках от стран-партнёров. Ты можешь либо сам есть, либо обменяться с коллегами.
УТРЕННЕЕ ШОУ: «Сегодня у меня американская неделя».
УТРЕННЕЕ ШОУ: Какая температура на станции? Бывает, что хочется тёплые вещи надеть?
Волков: Бывает. Как и на Земле, бывают белые ночи — солнце не заходит за горизонт. Иногда хочется свитерок надеть, носочки шерстяные. Это градусов 17 когда. В этом плане всё как дома. Вот сейчас будет отключение батарей, а этот период, как правило, совпадает с похолоданием. И осенью то же самое.
УТРЕННЕЕ ШОУ: У нас есть вопросы из соцсетей. Начнём с WhatsApp: «У вас есть квалификация “офицер-водолаз”. Как помогла профессия при подготовке?» Насколько мы знаем, космонавты тренируются в гидролаборатории.
Волков: Собственно, для этого она и нужна была. Чтобы погружаться в скафандре в гидролабораторию, ты должен обладать такой квалификацией. Когда мы начинали тренироваться, это был 1998 год, тогда Центр подготовки космонавтов был воинской частью. Мы были военнослужащими. Чтобы все процедуры выполнить, мы сертифицировались как офицеры-водолазы. Ходили с аквалангами, могли быть помогающими основным экипажам. Это прямое следствие того, что мы входим в отряд космонавтов.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Читаем сообщение из группы «ВКонтакте»: «Вы совершили три космических полёта. Случались ли у вас нештатные ситуации, о которых можно рассказывать? И как вы готовитесь к нештатным ситуациям?»
Волков: У нас не было ни одного космического полёта, когда ничего не случилось. Нештатная ситуация — это всё что угодно, начиная от отказа ноутбука. У нас есть целый перечень нештатных ситуаций, к которым мы, конечно же, готовимся. Бортдокументация разного цвета: зелёная — выведение, спуск; синяя – орбитальный полёт, тёмно-синяя — резервный режим; красная — нештатные ситуации. Там по системам расписано, что нужно делать в случае отказа двигателя, например, или отказа системы терморегулирования. На борту МКС тоже есть документация. Есть огромная книга по нештатным ситуациям. Она двуязычная и лежит в каждом сегменте. Мы отрабатываем нештатные ситуации везде: приезжаем к партнёрам и отрабатываем там, потом они к нам. Если летят туристы, они приезжают в Хьюстон, где мы все вместе отрабатываем взаимодействие экипажей в различных конфигурациях.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Вы так спокойно и ровно об этом рассказываете. Кажется, космонавты — самые стрессоустойчивые люди в мире. Если бы нас в студии сейчас отключили свет и оборудование, нам бы Сергей сказал: «Ребята, спокойно. Сейчас я расскажу, что нам надо делать дальше».
УТРЕННЕЕ ШОУ: «У нас разгерметезация произошла? Нет. Чё паримся?»
УТРЕННЕЕ ШОУ: У меня очень серьёзный вопрос. Объясните, почему космонавты на станции всегда носят носки белого цвета?
Волков: Вопрос…застал меня врасплох.
УТРЕННЕЕ ШОУ: (смеются) Ну хоть какой-то!
Волков: Наверное, это традиция. Просто у нас другого цвета нет на борту. Хотя были шерстяные носки, они серые. Но для постоянной носки, как правило, белые. И у нас, и у американцев — если они поставляют тебе одежду. Сейчас появились другие, носки с серебряной нитью. Сколько ты носишь рубашку, брюки, шорты нормировано. Все наши околоземные полёты направлены, чтобы дальше осваивать космос — Луну, астероиды, Марс. Поэтому большое количество одежды ты не можешь везти — борьба за ресурсы и экономию места. У нас ограниченный ресурс воды и белья. Мы же его там не стираем.
УТРЕННЕЕ ШОУ: А куда вы одежду утилизируете?
Волков: У нас есть специально обозначенное место, там специальные мешки. Когда готовим корабль к расстыковке, это один из грузов, который мы туда закладываем. Это всё сгорает в плотных слоях атмосферы, на Землю одежда не возвращается. То есть мы не мусорим – я вот к чему. Поэтому чтобы экономить, создаются в том числе и новые носки: раньше одна пара была на три дня, а теперь одна пара на десять дней.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Я бы, наверное, так и в жизни хотела, чтобы носки где-то все хоба — и сгорели. И ты их не стираешь.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Для этого нужен всего один маленький шаг — полететь в космос.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Сергей, скажите, пожалуйста, как иностранные космонавты понимают друг друга? Насколько важно знать иностранные языки? Это для желающих полететь на МКС.
Волков: Это чрезвычайно важно, станция же международная. Официальный язык на станции — английский. Все переговоры там ведутся на английском, за исключением российского сегмента и корабля «Союз» - они же наши, управляются и обустраиваются нами. В канале мы ведём свои переговоры на русском языке, остальные — на английском языке. Если иностранцы выполняют задачи по российскому сегменту, они стараются говорить на русском. Но могут и на английском — им всё-таки комфортнее. Для этого мы учим английский. Требования очень высокие. Есть определённый уровень, которого ты должен достичь, чтобы стать дублёром или основным участником полёта. Для партнёров — тоже высокие требования. Особенно для тех, кто стартует слева от командира корабля «Союз» - это бортинженер. Он должен уметь вести переговоры, если вдруг что-то случается с командиром корабля. В нештатной ситуации он должен перебороть в себе стресс — обычно же в тревожных ситуациях непроизвольно начинаешь говорить на родном языке — и говорить на русском.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Космический модный приговор. Ваши коллеги рассказывали, что у космонавтов и астронавтов чуть отличаются скафандры. Можете объяснить простым языком, в чём их отличие? Примеряли ли вы костюм американских коллег?
Волков: Когда я готовился, предполагалось, что основные экипажи должны летать на шаттле. Так что мы не просто мерили эти оранжевые скафандры, мы в них тренировались, когда приезжали в Хьюстон. По-моему, наши скафандры более функциональны и приспособлены под работу больших групп. Особенно для выходов в открытый космос. Посмотреть на компановку нашего скафандра, можно сходив на ВДНХ или приехав в Звёздный Городок. Можно войти, закрыть за собой дверь, и ты готов к выходу в открытый космос. Мы тренировались и с американскими скафандрами, но это сложнее. Он рассчитан на помогающего — это главное отличие.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Спасибо, этого мы ещё не слышали. Очень интересно.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Сергей, многие ваши коллеги говорят, что без чувства юмора на МКС — вообще никак и никуда. Правда ли это и почему?
Волков: С одной стороны, этот вопрос так часто задают, с другой — он такой сложный. Думаю, что вообще люди, связанные с опасными профессиями, обладают хорошим чувством юмора. И чем всё серьёзнее, тем ребята более заводные. Когда ты улетаешь на полгода, да даже на 12 суток, ты попадаешь в чужой, другой мир. Там тебя никто не ждёт. Там холодно. Солнце там, конечно, восходит, но вокруг холодный бесконечный космос. А внизу — такая красивая, переливающаяся нежными цветами Земля. Она большая. И дом там. Юмор помогает пережить эту разлуку. И в трудные минуты, которые обязательно случаются, и без хорошей шутки не обойтись.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Сергей, чем вы занялись, когда в 2017 году ушли из отряда космонавтов? Пригодились ли вам «космические» навыки?
Волков: Я ушёл в бизнес-структуру, работаю в крупной российской компании. Навыки, конечно, пригодились. У космонавтов есть основные критерии подготовки, которые обеспечивают безопасную работу. Для наших компаний проблема безопасности — проблема №1, поэтому знания пригождаются.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Думаю, это самый интересный офис, где сидит Сергей. Периодически кому-то творог с орешками предлагает.
Волков: Не предлагаю, творог остался в космосе.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Коллеги не доставали вопросами: «Как там в космосе, как?»
Волков: По-разному. Ты не можешь просто так зайти и сказать: «Как там?». Прошёл определённый период времени. Когда есть какие-то командировки, там можно завести такие разговоры. Особенно на фоне старта и возвращения экипажей. У меня уже другая работа.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Сергей, для всех космических гостей мы приготовили блиц. Он вообще не серьёзный. Мы будем задавать вопросы, вы можете на них отвечать как угодно. Если готовы, тогда поехали!
Волков: Поехали!
УТРЕННЕЕ ШОУ: Можно ли обжечься, если пролить чай на станции?
Волков: Можно.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Что делать, если не можешь уснуть на МКС?
Волков: Поработать.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Как называют лунатиков на МКС?
Волков: Наверное, лунатиками. Не знаю, не встречал.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Самый популярный напиток на МКС?
Волков: Чай и кофе.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Сколько скафандров у каждого космонавта?
Волков: За карьеру?
УТРЕННЕЕ ШОУ: Давайте так.
Волков: Скафандр шьётся к каждому полёту. Поэтому это, как минимум, три скафандра «Сокол», и ещё может быть парочка, если ты готовился как дублёр и не был сразу включён в основной экипаж. Получается — зависит от количества полётов, плюю-минус парочка.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Если космонавт за время полёта похудеет или поправится, как влезть в костюм?
Волков: Это серьёзный вопрос. Скафандр шьётся под определённый вес, тебя же заранее меряют. Если похудел, то это и не проблема — залезешь в скафандр. А вот если поправился, могут посадить на диету. Даже не для того, чтобы ты влез в скафандр: захочешь вернуться на Землю — влезешь. Больше проблем будет с ложементом, потому что его тоже определяют по твоей фигуре перед стартом.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Вот эти вот диеты вот… От них даже в космосе не скроешься.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Как почесать нос, когда ты в открытом космосе?
Волков: Для этого у тебя есть небольшое устройство. Оно называется вальсальва и вообще-то предназначено, чтобы продуваться. Когда летишь в самолёте или погружаешься с аквалангом, закладывает уши. У нас, чтобы продуться используется вальсальва.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Честный вопрос — честный ответ. Какого на самом деле цвета инопланетяне?
Волков: Даже не знаю, никогда не видел. И не знаю ни одного космонавта или астронавта, которые видели что-то такое.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Если бы вы встретили инопланетянина, что бы у него спросили?
Волков: Сложно сказать.
УТРЕННЕЕ ШОУ: «Творог будешь? Пойдём к столу!»
Волков: Вариант!
УТРЕННЕЕ ШОУ: Мы вас поздравляем с Днём космонавтики! Пожалуйста, ваши пожелания нашим слушателям.
Волков: Поздравляю всех слушателей Ретро FM, поздравляю всех россиян с замечательным праздником. Хорошего настроения! И помните: мы в космосе первые, так что давайте поднимем голову!
УТРЕННЕЕ ШОУ: Красиво! Хочется сразу голову поднять.
УТРЕННЕЕ ШОУ: Спасибо большое! В гостях у «Первой смены» был Герой России, космонавт Сергей Волков. Впереди новый гость, для которого космос — это профессия — космонавт Андрей Федяев.
10.04.2024
